Неточные совпадения
В эту минуту прошли к колодцу мимо нас две
дамы: одна пожилая, другая
молоденькая, стройная.
Он был на такой ноге в городе, что пригласительный билет от него мог служить паспортом во все гостиные, что многие
молоденькие и хорошенькие
дамы охотно подставляли ему свои розовенькие щечки, которые он целовал как будто с отеческим чувством, и что иные, по-видимому, очень важные и порядочные, люди были в неописанной радости, когда допускались к партии князя.
— Сделайте одолжение, — прибавила тотчас же довольно миловидная
молоденькая женщина, очень скромно одетая, и, слегка поклонившись мне, тотчас же вышла. Это была жена его, и, кажется, по виду она тоже спорила, а ушла теперь кормить ребенка. Но в комнате оставались еще две
дамы — одна очень небольшого роста, лет двадцати, в черном платьице и тоже не из дурных, а другая лет тридцати, сухая и востроглазая. Они сидели, очень слушали, но в разговор не вступали.
Мазурка кончилась сама собой, когда той
молоденькой девушке, которую видел давеча Привалов на лестнице, сделалось дурно. Ее под руки увели в дамскую уборную. Агриппина Филипьевна прошла вся красная, как морковь, с растрепавшимися на затылке волосами. У бедной Ани Поярковой оборвали трен, так что
дамы должны были образовать вокруг нее живую стену и только уже под этим прикрытием увели сконфуженную девушку в уборную.
Милый
молоденький человечек был на этот счет большой шалун, его так и прозвали у нас
дамы шалуном, и ему, кажется, это очень нравилось.
Тут случилась неожиданность: Алеша вдруг чихнул; на скамейке мигом притихли. Алеша встал и пошел в их сторону. Это был действительно Смердяков, разодетый, напомаженный и чуть ли не завитой, в лакированных ботинках. Гитара лежала на скамейке.
Дама же была Марья Кондратьевна, хозяйкина дочка; платье на ней было светло-голубое, с двухаршинным хвостом; девушка была еще
молоденькая и недурная бы собой, но с очень уж круглым лицом и со страшными веснушками.
В числе гостей были: Красин, одна молодая
дама, не живущая с мужем майорша Мечникова с
молоденькою, шестнадцатилетнею сестрою, только что выпущенною с пансионерской скамейки, Райнер с своим пансионом, Ревякин, некогда встретивший Лизу вместе с Прорвичем в гостинице «Италия», и два молодых человека, приведенных Красиным в качестве сторонних посетителей, которых надлежало убедить в превосходстве нового рода жизни.
Я полтора года жил на канатной фабрике, и мой хозяин так полюбил меня, что не хотел пустить. И мне было хорошо. Я был тогда красивый мужчина, я был молодой, высокий рост, голубые глаза, римский нос… и Madam L… (я не могу сказать ее имени), жена моего хозяина, была
молоденькая, хорошенькая
дама. И она полюбила меня.
— Я с этим, собственно, и пришел к тебе. Вчера ночью слышу стук в мою дверь. Я вышел и увидал одну
молоденькую девушку, которая прежде жила в номерах; она вся дрожала, рыдала, просила, чтоб ей
дали убежище; я сходил и схлопотал ей у хозяйки номер, куда перевел ее, и там она рассказала мне свою печальную историю.
Вообще это малый довольно глубокомысленный, понимающий, что счастье человеческое заключается в скромности, терпении и небрезгливости, и, вследствие того, всегда предпочитающий
даму опытную, знакомую с жизненною дипломатией, какой-нибудь
молоденькой, привлекательной, но в то же время неосновательной бабенке.
Там и сям истово выступали «наши
дамы», окруженные
молоденькими последнего выпуска офицерами и сопровождаемые лакеями в богатых ливреях.
Попадавшиеся навстречу чиновники и купечество, делавшие почти фрунт, не могли не заметить этого; а жена одного из чиновников особых поручений, очень
молоденькая еще
дама, ехавшая на пролетках, нарочно велела кучеру ехать шагом и долго, прищурившись, смотрела вслед двум властителям.
Калинович взмахнул глазами: перед ним стояла
молоденькая, стройная
дама, в белой атласной шляпке, в перетянутом черном шелковом платье и накинутой на плечи турецкой шали. Маленькими ручками в свежих французских перчатках держала она огромный мешок. Калинович поспешил его принять у ней.
Жена его,
молоденькая и краснощекая
дама, сидела тоже с работою, но губернаторша не обращала на нее никакого внимания; зато очень умильно взглядывал на нее сам губернатор — замечательно еще бодрый старик, в сюртуке нараспашку, с болтающимися густыми эполетами и вообще в такой мере благообразный, что когда он стоял в соборе за обедней в белых штанах и ботфортах, то многие из очень милых
дам заверяли, что в него решительно можно еще влюбиться.
— От
дамы? Ах, это интересно! — снова воскликнула пани. — От
молоденькой и хорошенькой?
Нового Гнедка, наконец, выбрали и купили. Это была славная лошадка,
молоденькая, красивая, крепкая и с чрезвычайно милым, веселым видом. Уж, разумеется, по всем другим статьям она оказалась безукоризненною. Стали торговаться: просили тридцать рублей, наши
давали двадцать пять. Торговались горячо и долго, сбавляли и уступали. Наконец, самим смешно стало.
Съел штуки три, видят они — не разорвало меня; бабёночка одна,
молоденькая, руку протянула —
дай, дескать!
—
Давай, девушки, глянем, как
молоденький купчик спит!
— О, да, это конечно. Россия и Италия—какое же сравнение? Но вам без нее большая потеря. Ты не можешь вообразить, chere Vera, — отнеслась
дама к своей очень
молоденькой спутнице, — какая это гениальная девушка, эта mademoiselle Дора! Какой вкус, какая простота и отчетливость во всем, что бы она ни сделала, а ведь русская! Удивительные руки! Все в них как будто оживает, все изменяется. Вообще артистка.
— Берешь? Ну так я же тебя награжу за покорность: возьму да самого
молоденького тебе и
дам; вы, стар да млад, скорее поладите.
Глумов.
Молоденьким, хорошеньким женщинам взаймы денег не
дают, потому что неделикатно им напоминать, когда они забудут о долге, а взыскивать еще неделикатнее. Им или учтиво отказывают, или дарят.
Вскоре у Павла появилось новое занятие: он очень долго начал засиживаться у окна и все смотрел на крыльцо противоположного дома, откуда часто выходила
молоденькая девушка в сопровождении пожилой
дамы, садилась в парные сани, куда-то уезжала и опять приезжала.
Выгонял ли кто управляющего за пьянство и плутовство, спасалась ли жена от жестокосердого мужа, отказывала ли какая-нибудь
дама молоденькой гувернантке за то, что ту почтил особенным вниманием супруг, — всех принимала к себе Санич и держала при себе, покуда судьба несчастных жертв не устраивалась.
Вошла
дама, предводимая лакеем в ливрейной шинели на меху, и вместе с
дамой вошла
молоденькая восемнадцатилетняя девочка, дочь ее.
Молоденький офицерик был сильно хмелен, а
дама, по всей вероятности его старшая родственница, не отпускала его от себя, должно быть из опасения, что он прямо так и бросится к буфету с напитками.
Одна
дама, вышедшая из вагона второго класса и замечательно хорошенькая, но что-то уж слишком пышно разодетая для путешественницы, почти тащила обеими руками за собою улана, очень
молоденького и красивого офицерика, который вырывался у нее из рук.
Ничего особенного, конечно, в ней не было, но, как свежая и
молоденькая женщина, она подогревала его чувственную сторону, — Смагин любил молодых
дам, у которых были очень старые мужья, как в данном случае.
Я обсмотрелся и увидел под зонтиком шедших двух
дам: одну старушку, другую
молоденькую; но они уже прошли, а возле меня опять раздалось: «Грех тебе, Меджи!» Что за черт! я увидел, что Меджи обнюхивалась с собачонкою, шедшею за
дамами.
Однажды, это было месяцев шесть спустя после смерти Ивана Кузьмича, я познакомился с одним довольно богатым домом. Меня пригласили, между прочим, бывать по субботам вечером; в одну из них я поехал и когда вошел в гостиную, там сидело небольшое общество: старик серьезной наружности; муж хозяйки — огромного роста блондин; дама-старуха в очках;
дама очень
молоденькая и, наконец, сама хозяйка. Между всеми этими лицами шел довольно одушевленный разговор. Я сел и начал прислушиваться.
Каждый вечер люди менялись, проходили перед доктором Шевыревым артисты, писатели и художники, купцы, дворяне, чиновники и офицеры из провинции; кокотки и порядочные
дамы, иногда совсем
молоденькие, чистые девушки, от всего приходившие в восторг и пьяневшие от первой капли вина.
Ольга Николаевна. Да разве мне хорошо, Коля? Ну да, я боюсь, у меня нет храбрости, как у других, но ведь я же такая
молоденькая!
Дай мне пожить, не отталкивай меня, и я, может быть, тоже стану храбрая, не буду бояться, сделаюсь честной. Не отталкивай меня, Колечка!
В Улангере, до самой высылки из скитов посторонних лиц (то есть не приписанных к скиту по ревизии), жили две дворянки, одна еще
молоденькая, дочь прапорщика, другая старуха, которую местные старообрядцы таинственно величали «
дамою двора его императорского величества».
Через год ее били кнутом в Орле на Ильинской площади. Она была еще
молоденькая и очень хорошо сложенная. Ей
дали пятнадцать ударов и растерзали ей до кости все бока и спину, но она не потеряла чувств и за каждым ударом вскрикивала: «Понапрасно страдаю!» А когда ее сняли с деревянной кобылы, и она увидала на своей свитке набросанные медные деньги, то заплакала и сказала...
Хозяйка очень обрадовалась внезапному появлению старого и всегда очень исправного в расчетах жильца и с первых же почти слов объявила, что в его отсутствие как-то приезжала сюда какая-то
молоденькая барышня и очень беспокоилась и расспрашивала, не известно ли, как, и куда, и когда он уехал, и когда будет назад, но ни на один из этих вопросов хозяйка не могла
дать ей никакого ответа.
— Послушайте глупого моего слова, Марко Данилыч. Как же это будет у нас? Как наша голубушка одна с Васильем поедет? Да еще
даль такую, да еще ночью. Хорошо ли это, сами извольте рассудить. А по-моему, нехорошо, даже больно нехорошо. Как
молоденькой девице ночью с мужчиной одной ехать! Долго ль до греха?
Она вымолит у святых угодников свою долю быть «сельской», она
даст Царице Небесной какой-нибудь трудный-трудный обет, лишь бы исполнилась ее заветная мечта, цель ее
молоденькой жизни.
Хотя Нюша Горелова, закадычная «на жизнь и на смерть» подруга
молоденькой сербки Милицы Петрович, могла бы многое что рассказать, но она скорее
даст отрезать себе язык, нежели выдаст подругу. Не скажет она, где её Миля, не скажет ни за что!
Отец, куря папиросу, сидел на террасе в ожидании гостей. Вдруг он неожиданно вздрогнул. Послышался шум колес, и к нашему дому подъехал небольшой шарабанчик, в котором сидели две
дамы: одна пожилая, другая
молоденькая в белом платье — нежное белокурое создание с мечтательными глазами и тоненькой, как стебель, талией. Она легко выпрыгнула из шарабана и, ловко подобрав шлейф своего нарядного шелкового платья, пошла навстречу отцу. Он подал ей руку и поманил меня.
Полонский жил тогда со своей
молоденькой первой женой (русской парижанкой, дочерью псаломщика Устюшкова) в доме известного архитектора Штакеншнейдера и привел меня из своей квартиры в хозяйский обширный апартамент, где по воскресеньям
давали вечера литературно-танцевальные.
Старик перевернул газету на новую страницу,
дама,
молоденькая и красивая, уставилась в окно.
Дамы были обе
молоденькие — одна блондинка, с льняным цветом волос и каким-то восковым прозрачным миловидным личиком, другая совершенная брюнетка с выразительными чертами дышащего здоровьем лица.
— А потому, что говорят о появлении новой звезды, совсем
молоденькой, очаровательной, как сказочная принцесса, и Анжель не рискнула бы
дать повод к сравнению своей зрелой красоты с распускающейся красотой своей юной соперницы, не убедившись заранее, что восторжествует над нею и уничтожит ее.
В третьей от края ложе второго яруса сидела пожилая
дама, а рядом с ней совсем
молоденькая девушка, на вид лет семнадцати.
Красивая внешность, соединенная с дымкой романической таинственности, окутывавшей прошлое Зыбина и послужившей поводом для московских сплетниц к всевозможным рассказам о любви к нему какой-то высокопоставленной
дамы из высшего петербургского круга, ее измене, трагической смерти, и призраке этой
дамы, преследовавшем Зыбина по ночам, так что он изменил совершенно режим своей жизни и день превращал в ночь и наоборот — сделали то, что
молоденькая, впечатлительная, романически настроенная девушка влюбилась в красивого брюнета, в глазах которого, на самом деле, было нечто демоническое.
Между рядами любопытных гостей, с лицами, выражавшими восторг и зависть — восторг у мужчин и зависть у
дам, — с холодной улыбкой, надменным взглядом и важной осанкой проходил князь Сергей Сергеевич Облонский, ведя за руку совсем еще
молоденькое, бледное и дрожащее создание — Ирену.
Когда ему придет в голову снова явиться между вами, он сумеет всех женщин привлечь к себе, и вы увидите, попомните мое слово, что в один прекрасный день он явится с какой-нибудь
молоденькой и хорошенькой девушкой и
даст ей ход, как и многим другим.
Николай Герасимович стал искать ее по городу и наконец на второй день нашел, —
дама оказалась, хотя
молоденькая и хорошенькая, но ему совершенно незнакомая.
Между этими
дамами, сливками веселого Петербурга, по большей части львицами полусвета, опереточными артистками и содержанками, были совсем
молоденькие, и постарше, и зрелого возраста, но не было ни одной старухи.
Новая опасность для канцлера восставала в лице наследницы престола. Из депеши Шатарди оказывалось даже, будто Екатерина
дала слово Фридриху II низвергнуть его. Но
молоденькая великая княгиня сумела так обойти старого дипломата, что между ними постоянно установилась приязнь.
В этом же положении спасла его утром его
молоденькая жена: она подошла к нему с своим невинным детским взглядом в утреннем капоте новобрачной
дамы, положила ему на плечи свои миниатюрные ручки и, повернув к себе этими ручками его лицо, сказала...